Маковский Константин Егорович «Поцелуйный обряд (Пир у боярина Морозова)».
Борьба с алкоголизмом в нашей стране загадочным образом всегда начиналась либо после больших потрясений, либо, наоборот, этими самыми потрясениями заканчивалась. Трудно сказать, что хуже, но итог всегда один: в схватке с зеленым змием побеждает змий.
Еще задолго до горбачевских экспериментов жизнь советских людей проходила под знаком неравной борьбы с зеленым змием. Граждане легко поднимали себе настроение незамысловатыми жестами — оттопыренными мизинцем и большим пальцем, пощелкиванием под нижней челюстью, а также фразами «Сообразим на троих?» или «Ты меня уважаешь?». Так змий весело и задорно соблазнял малых сих.
Официальная пропаганда давала асимметричный ответ. Например, наглядной агитацией в поликлиниках: «Пьющая мать — горе для семьи!» (этот лозунг позже переработала группа «Бахыт-Компот»: «Курящая мать никогда не станет отцом»). Пьяницы были излюбленными персонажами журнала «Крокодил» и киножурнала «Фитиль». Нелепые фигуры с сизыми носами формировали нерушимый блок с тунеядцами, несунами и бракоделами, тормозящий победное шествие социализма и оскверняющий трудовые свершения.
Венедикт Ерофеев
Карты, морфий, самогон
7 мая 1985 года вышло постановление ЦК КПСС о мерах по преодолению пьянства и алкоголизма. К тому времени уже на протяжении 50 лет в Советском Союзе действовала комиссия по борьбе с самогоном, наркотиками и азартными играми Но в народе алкаши почему-то всегда пользовались сочувствием. Продолжая традицию, заложенную высказыванием князя Владимира «Руси есть веселие пити, не можем без того быти», народ видел в пьянстве удаль, жизнелюбие и национальную харизму. Что отражалось в фольклоре: «И слева нас рать, и справа нас рать, хорошо с перепою мечом помахать». Другие воспевали романтику delirium tremens: «А где ж ты друг, наш третий друг? Чертиков ты ловишь простыней!» — и нежно величали алкогольный психоз «белочкой». А продвинутая интеллигенция назначила своим кумиром героя повести «Москва—Петушки» Венедикта Ерофеева.
Свидетели развернувшейся в 1985 году последней и решительной битвы с зеленым змием помнят подробности боевых действий. Майские постановления ЦК КПСС и Совмина СССР. Вырубка виноградников в Крыму, Грузии и на Кубани. Исключения из партии за глоток вина на банкете — личные трагедии, доходящие до самоубийства. Давка и драки в очередях за водкой. Бары и рестораны с широким ассортиментом чая и соков. «Паленка» в багажниках у ночных таксистов. Безалкогольные свадьбы по телевизору (тут же родился издевательский лозунг «От безалкогольной свадьбы — к непорочному зачатию!»). Усиленная раздача «путевок» в лечебно-трудовые профилактории (ЛТП; принудительное лечение в таких учреждениях было введено в предыдущую антиалкогольную кампанию 1972 года).
Чем закончилось, известно всем. Трезвенник Михаил Горбачев потерял власть и страну, а за руль встал Борис Ельцин, который не изменял алкогольным пристрастиям даже после операции на сердце. К слову, заложить за воротник любили и Сталин, и Брежнев, не говоря о Петре I с его Всешутейшим, Всепьянейшим и Сумасброднейшим собором.
Опять же, если пробежать глазами список величайших талантов России, выяснится, что значительная доля нашего культурного наследия создана алкоголиками. От белой горячки скончались композитор Модест Мусоргский, художник Алексей Саврасов. Запойными пьяницами были Александр Грин, Сергей Есенин (напивался до эпилептических припадков, повесился в 30 лет), Геннадий Шпаликов (повесился в 37 лет), Николай Рубцов (убит сожительницей в 35 лет), Михаил Шолохов, Владимир Высоцкий, Олег Даль, Василий Шукшин (завязал с алкоголем после того, как забыл маленькую дочку у входа в питейное заведение). Список длинный.
Справедливости ради, выдающихся успехов пьяницы добивались не только в нашей стране. Историки ставили диагноз «алкоголизм» Диогену, Александру Македонскому, Омару Хайяму (мусульманину, между прочим), знаменитому алхимику и врачу Парацельсу (последний, кстати, открыл дезинфицирующие свойства крепкого алкоголя). Официально зафиксирован алкоголизм у Эдгара Аллана По, жизнь которого полна «готических» эпизодов подобно героям его произведений. Винсент Ван Гог, как сообщают некоторые исследователи, в последние годы жизни налегал на абсент и умер от загадочного огнестрельного ранения. Сказки Эрнста Гофмана во многом навеяны его алкогольными галлюцинациями. Злоупотреблял выпивкой Фридрих Энгельс (его первая жена умерла от алкоголизма), запойно пил Мустафа Кемаль Ататюрк, лидер Турции, скончавшийся от цирроза печени. У Эдит Пиаф приступ белой горячки однажды случился прямо на сцене. Британская певица Эми Уайнхаус скончалась из-за алкогольного отравления, не дожив и до 28.
Как выразился выдающийся американский писатель Чарльз Буковски: «Выпивка — это как форма самоубийства, где на следующий день вы снова оживаете. Это как убить себя ради возрождения». Он прожил длинную и трудную жизнь, по мотивам которой в Голливуде сняли фильм «Пьянь».
«Пьянства в домосковской Руси не было, не было его как порока»
С алкоголем связан богатый набор мифов. Например, что водка — исконно русский напиток. На самом деле водку изобрел арабский врач и алхимик Ар-Рази, живший в IX-X веках. В своих трудах он описал ряд химических операций, в том числе фильтрование и дистилляцию, а также использовал перегонный куб. Он пытался получить чудодейственный эликсир, но вместо него получил спиртосодержащую жидкость, которая поначалу применялась как лекарство. Примерно в XIII веке водка попала в Европу, где со временем и получила статус выпивки.
Что касается Руси, то здесь изначально пили слабоалкогольные напитки — брагу, пиво, мед. Позже стало появляться вино из Византии, которое пила знать, разбавляя водой (один к трем или два к пяти). Водка пришла в Россию только в XVI веке.
Как указывает А. Афанасьев в работе «Трезвенное движение в России в период мирного развития», слабоградусные напитки человечество освоило 4-10 тыс. лет назад, а крепкий алкоголь вошел в обиход около 500 лет назад. Первоначально выпивка использовалась больше в ритуальных или медицинских целях. И только по ходу имущественного расслоения алкоголь стали принимать для удовольствия — сначала зажиточные классы, а с удешевлением продукта и беднота.
Другой миф — о русском пьянстве как национальном спорте. Его развенчивает самый глубокий и добросовестный исследователь русского пьянства И. Прыжов в книге «История кабаков в России в связи с историей русского народа», изданной в 1867 году. Он изучал вопрос не только по историческим документам, но и методом погружения: Иван Гаврилович из кабаков не вылезал и потому знал тему досконально.
Прыжов сообщает, что «пьянства в домосковской Руси не было, не было его как порока». В самом деле, более 250 дней в году были постными — пить нельзя. Более полугода — сельхозработы, когда тоже не до пьянки. Австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, находившийся в Москве в 1517 и 1526 годах и оставивший «Записки о Московии», свидетельствует: «Именитые либо богатые мужи чтут праздничные дни тем, что по окончании богослужения устрояют пиршества и пьянства… Человеку простого звания воспрещены напитки — пиво и мед, но все же им позволено пить в некоторые особо торжественные дни, как, например, Рождество Господне, Масленица, праздник Пасхи, Пятидесятница и некоторые другие, в которые они воздерживаются от работы…».
Положение изменилось в 1552 году, когда Иван Грозный вернулся после взятия Казани с новацией — учредил кабаки. У татар это был аналог славянской корчмы, где подавали еду и питье. Но в царских кабаках положено было только пить. Одновременно вышел запрет для простого люда на домашнее изготовление хмельных питий. Так началась борьба с самогоноварением на Руси.
Хитрость была в том, что каждому кабаку был положен оклад — выручка определенного размера. Прыжов пишет: «Казна не принимала никаких оправданий — ни того, что народ пить не хочет, ни то, что пить ему не на что». То есть пей не пей, а в казну положенное отдай. Ответственность за оплату навязанной услуги несли целовальники — избранные из посадского и уездного люда лица, которым доверяли исполнение разного рода властных функций. Принимая присягу, человек целовал крест. Позже, в XIX веке, целовальниками называли хозяев кабаков и трактиров. Получая соответствующую лицензию от государства, они клялись не разбавлять водку водой и тоже целовали крест.
В случае недобора кабацкого оклада целовальников, а также их избирателей — посадских людей и крестьян, ждал правеж. Адам Олеарий, немецкий ученый и дипломат, проезжавший через Москву по пути в Персию и обратно в первой половине XVII века, так описал подобный правеж: «Каждый день его (должника.— «Деньги») выводят перед канцеляриею на открытое место и целый час гибкою палкою толщиною в мизинец бьют по голеням… По вынесении этих мучений и надругательств должник или опять отсылается в тюрьму, или должен представить поручителей, что он на следующий день вновь явится на место и даст себя вновь бить».
Василий Перов «Монастырская трапеза»
«Многие люди пропиваютца»
Как видим, пьянство на Руси с самого начала насаждалось государством. «Напойные» деньги были эффективным способом пополнять царскую казну. На протяжении столетий доходы от торговли алкоголем составляли порядка трети бюджета. (Отсюда, кстати, еще один миф родом из 1980-х: якобы бюджет СССР на 25-30% состоял из алкогольных доходов, оттого и развалился Союз; на самом деле и в 80-е, и теперь доходы от продажи алкоголя не превышают 5-6% бюджета.)
Государство беспощадно душило конкурентов. Царь Михаил Федорович писал в Новгород: «Корчмы выймати у всяких людей, и чтоб опричь государевых кабаков никто питья на продажу не держал». При Алексее Михайловиче правительство обратило внимание на корчемство (в данном случае — нелегальное изготовление и продажа алкоголя) в монастырях. В 1660 году Алексей Михайлович писал в тот же Новгород: «А буде монастыри учнут торговать вином, то по сыску чинить наказание».
Вскоре пьянство стало серьезной проблемой, особенно в армии. Историк В. Соколов в работе «Пьянство на Руси в эпоху первых Романовых и меры борьбы с ним (по документам Разрядного приказа)» (1915) приводит примеры падения дисциплины в войсках. Из донесения воеводы князя Василия Ромодановского в Разряд из Брянска в феврале 1633 года: «Служилые люди платье и всякую служивую рухлядь пропивают, а кабацкие откупщики у стрельцов в заклад емлют». Из донесения князя Куракина из Киева в ноябре 1655 года: «Солдаты емлют твои государевы кормовые деньги многия и на кабаках пропивают, а мы, холопи твои, их солдат от тово унимаем всякими мерами и в тюрьму сажаем и наказанье чиним жестокое, и унять их, государь, никакими меры их немочно».
Проникало пьянство и в монастыри. Из челобитной «диакона Ивана Карачевскаго Вознесенскаго монастыря Тихоновы пустыни на игумена Афанасия»: «Игумен… пьет и бражничает; старцев и крестьян побивает своими руками, увечит, в чепь и железа без вины сажает и монастырскую казну тащит и пропивает, с кабака покупаючи, пьет без перестани в твоем, великаго государя, богомолье и напився пьян, крестьянок сильничает».
Соколов пишет, что правительство Михаила Федоровича слабо реагировало на предложенные меры борьбы с пьянством, ограничиваясь отписками вроде «заказ учинить ратным людям, чтоб они на кабаки не ходили и ратную збрую не пропивали». Алексей Михайлович в 1652 году предпринял попытку алкогольной реформы — безрезультатно. В 1653 году из Недрыгайлова, приграничного города, доносил воевода в Разряд на детей боярских Тимофея Коженовскаго и Михаилу Сунбулова: «Они у меня, холопа твоего, не спросясь, за рубеж ездят для пойла. Меня, холопа твоего, достоль не слушают, по вестям и сторожам не ездят, твоей государевой службы не служат, и, на них смотря, многие люди пропиваютца, за рубеж, государь, без ведома ездят и пропивают ружье и платье».
Иван Богданов «Новичок»
«Будучи трезвенником с рождения…»
Так продолжалось до конца XIX века — народ покорно пил и наполнял казну. Но в 1858 году, через два года после поражения в Крымской войне, случилось небывалое: по западу империи прокатились трезвеннические бунты, а в мае 1859 года погромы кабаков наблюдались во всей европейской части России.
В. Вардугин пишет в книге «Трезвеннические бунты в России в 1858-1860 гг.»: «Каждый мужчина приписывался к определенному кабаку, а если он не выпивал своей «нормы»… то недобранные деньги кабатчики взимали с дворов местности, подвластной кабаку… К 1858 году ведро сивухи вместо трех рублей стали продавать по десять. В конце концов крестьянам надоело кормить дармоедов, и они, не сговариваясь, стали бойкотировать торговцев вином».
Тогда виноторговцы сбавили цену. Но и на это люди не клюнули. Так, в Балашовском уезде Саратовской губернии в декабре 1858 года 4752 человека отказались от употребления спиртного. Ко всем кабакам в Балашове приставили караул, чтобы никто не покупал вино, нарушителей по приговору народного суда штрафовали или подвергали телесному наказанию.
В марте 1858 года министры финансов, внутренних дел и государственных имуществ издали распоряжения по своим ведомствам: местным властям предписывалось не допускать организации обществ трезвости, а уже существующие приговоры о воздержании от вина пресекать и впредь не допускать. В ответ на это и прокатилась по России волна погромов.
Саратовский писатель Вардугин сообщает о событиях на его родине: «В Вольске 24 июля 1859 года трехтысячная толпа разбила винные выставки на ярмарке. Квартальные надзиратели, полицейские, мобилизовав инвалидные команды и солдат 17-й артиллерийской бригады, тщетно пытались утихомирить бунтующих. Восставшие разоружили полицию и солдат, выпустили из тюрьмы заключенных. Только через несколько дней прибывшие из Саратова войска навели порядок, арестовав 27 человек (а всего по Вольскому и Хвалынскому уездам в тюрьму бросили 132 человека). С 24 по 26 июля по Вольскому уезду было разбито 37 питейных домов, и за каждый из них с крестьян взяли большие штрафы на восстановление кабаков.
Всего по России в тюрьму и на каторгу отправили 11 тыс. человек. Многие погибли от пуль: бунт усмиряли войска, получившие приказ стрелять в восставших… Судьи свирепствовали: им велели не просто наказать бунтовщиков, а покарать примерно, чтобы другим неповадно было стремиться «к трезвости без официального на то разрешения»».
Однако бунт заставил правительство задуматься. Указом 26 октября 1860 года откупная система отменялась с 1863-го (а в 1861 году было отменено и крепостное право в России). Впрочем, как указывает Иван Прыжов, отмена откупов, когда право торговли водкой продавалось казной ограниченному числу откупщиков, и переход с 1 января 1863 года к свободной продаже алкоголя всяким лицом, заплатившим акциз, не принесли облегчения. За несколько лет после 1863 года «число кабаков, увеличившись примерно в шесть раз, перешло за полмиллиона».
Но уже в конце XIX — начале XX века правительство стало понимать, что алкоголизм — объективная болезнь урбанистического общества. Об этом говорил пример западных стран. По данным А. Афанасьева, меры по ограничению доступности и крепости алкоголя в 1829 году ввела Швеция, в 1865-м — Норвегия и Финляндия. В 1846 году был полностью запрещен алкоголь в американском штате Орегон, а в 1893-м таких штатов там было уже шесть.
В результате в Норвегии с 1830 по 1880 год резко уменьшилось количество самоубийств (на 48,9%), убийств (на 69,5%), краж (на 32,7%). Доля пригодных к службе призывников выросла с 64,3% до 79,6%. Для сравнения, в России в 1909 году непригодных к службе было по стране 60%, а в 1910 году в Санкт-Петербурге — 75%.
Видя такую картину, правительство перестало открыто противодействовать обществам трезвости и сквозь пальцы смотрело на мероприятия активистов — на все эти чаепития, драмкружки, концерты, проповеди и детские праздники. Видным членом Третьей государственной думы стал октябрист Михаил Челышев, прославившийся как бескомпромиссный борец с пьянством (биография Челышева начинается словами: «Будучи трезвенником с рождения…»). А 4 апреля 1913 года Николай II в Царском Селе принял депутацию трезвенников.
Впрочем, движение за трезвость заглохло с началом Первой мировой войны, когда в России был введен тотальный запрет на алкоголь.
Пьянству — бой!
Придя к власти, большевики уже 8 ноября 1917 года ввели запрет на производство алкоголя «до особого распоряжения». В 1923 году запрет был снят за подписью председателя Совнаркома А. Рыкова, а первую советскую водку в народе так и прозвали — «рыковка». В 1924 году М. Булгаков записал в дневнике: «Водку называют «рыковка» и «полурыковка». «Полурыковка» потому, что она в 30 градусов, а сам Рыков (горький пьяница) пьет в 60 градусов».
В 1929 году началась борьба с пивными, что привело к закрытию ряда пивзаводов. В 1958-м прошла следующая антиалкогольная кампания, сравнительно мягкая. А в 1972-м под лозунгом «Пьянству — бой!» были реализованы существенные новации: повышены цены на спиртное, ограничено время продажи крепкого алкоголя (с 11:00 до 19:00), увеличена доля вина и пива в продаже и созданы ЛТП.
К концу 1970-х годов потребление спиртных напитков в СССР достигло рекордного уровня. По данным Союза виноградарей и виноделов России, в 1979 году среднедушевое потребление водки составило 15,3 л, вина — 19,3 л, шампанского — 0,5 л, коньяка — 0,4 л, пива — 24,8 л. С 1986 по 1989 год водка просела до 6-8 л, вино — до 6,4-8 л. При всех перегибах горбачевской кампании (которую на самом деле курировал другой Михаил Сергеевич — Соломенцев) она дала определенный эффект: ожидаемая продолжительность жизни в 1985-1987 годах выросла до 70 лет, зафиксировано снижение смертности, рождаемость увеличилась на полмиллиона человек в год. Однако после 1987 года кампания сошла на нет. И, по статистике Союза виноделов, потребление водки вернулось на прежний уровень. При этом, правда, показатель по вину упал до 4,75 л на человека в год, а по пиву вырос до 61,5 л (данные на 2005 год).
По данным Роспотребнадзора, в России более 5 млн алкоголиков, это 3,4% всего населения. Причина смерти трети умерших мужчин и 15% женщин связана с алкоголем; всего таких насчитывается в год около 500 тыс.
В 1980-е годы вся страна ездила лечиться от алкоголизма в Феодосию к народному врачу СССР Александру Довженко. На его методике основаны нынешние системы кодирования. Сегодня множество клиник предлагают самые инновационные методы лечения алкоголизма, в том числе якобы позволяющие принимать контролируемые дозы спиртного. Плохая новость в том, что серьезные наркологи-психиатры ничего о таких методиках не знают.
Дмитрий Вашкин, главный врач «Клиники Маршака»: «Все нынешние методики, как и 30 лет назад, делятся на три типа — кодирование, «торпедо» и эспераль. И все три основаны на эффекте плацебо. Человеку внушают: «Выпьешь — умрешь!» Кодируют на год-три-пять лет. «Торпедо» — вшивают безобидное рассасывающееся вещество. Эспераль — это известный у нас препарат тетурам, вызывающий при приеме алкоголя болезненные реакции: высокое давление, рвоту, боли в печени. Волшебного лекарства, позволяющего контролировать потребление алкоголя с одного укола, не существует. Требуется комплексное лечение, в том числе психотерапевтическое».
Сергей Горин, преподаватель московского Центра НЛП, автор десяти монографий о гипнозе, НЛП, политической пропаганде и рекламе, бывший врач-психиатр, нарколог: «До 1993 года была принудительная система госпитализации в психушки (с белой горячкой), лечение в ЛТП (по определению суда). Когда это отменили, мы схватились за голову. Конечно, ЛТП из хорошей идеи скоро превратились в ИТУ. Но для многих семей это было единственным выходом, а для больных — последним шансом на спасение. Пока он в ЛТП, то хотя бы жив. Было такое же лечение, как в наркодиспансере: детоксикация, психотерапия, витамины, лечили печень, нервную систему. Плюс была возможность работать и содержать семью (около 40% получки изымалось в пользу учреждения). Там формировался навык проведения трезвого досуга — кружки рисования, драмкружки, хоровое пение…. Сейчас свобода — пей, колись и помирай на здоровье.
Раньше подход был более гуманный — лечили не болезнь, а больного. Любого бомжа могли отправить в краевую больницу и попутно лечить печень, гастрит, язву, гепатит, неврологию. И хоть тресни, но на весь курс, на 45 дней. А сейчас хочешь — выведем из запоя, сделаем капельницу…Правда в том, что зависимость не лечится. Алкоголик сегодня — алкоголик всегда. И контролируемое выпивание невозможно. Я обычно говорю: «Из меня не вышел космонавт, а из тебя не получился умеренно пьющий»».
published on according to the materials
Комментарии (0)