«Вокзал для двоих»: как Басилашвили уважение заключенных заслужил

18 ноября одному из самых известных и любимых в народе кинорежиссеров Эльдару Рязанову исполнилось бы 90 лет, но 2 года назад он ушел из жизни. Назвать его самые лучшие работы очень сложно, ведь тогда придется перечислять все фильмы, которые стали классикой советского кинематографа. Одним из самых популярных среди них, бесспорно, является «Вокзал для двоих». Во время съемок этого фильма 35 лет назад происходило много интересных эпизодов, о которых большинство зрителей наверняка не знает.

Эльдар Рязанов говорил, что «Вокзал для двоих» – завершающая часть в его трилогии фильмов о любви, в которую входят также «Ирония судьбы» и «Служебный роман». Правда, на этот раз замысел менялся в ходе съемок. Позже режиссер рассказывал, что снимать начали с финала, и во многом это предопределило дальнейшую работу над фильмом: «Сначала мы написали сценарий в немножко облегченной манере. Но так сложилось, что уходила зима, и нам нужно было снять сначала финал – кадры в колонии, в лагере. Они наложили очень сильный отпечаток на все то, что было затем нами написано».

Оператор Вадим Алисов добавляет: «Заключительную сцену, когда главные герои опаздывают на тюремную поверку, сначала хотели снимать в мрачную, пасмурную погоду. Ведь в тот момент, когда они бегут в лагерь, у зрителя вроде бы должно быть невеселое настроение, потому что, если главный герой не успеет к определенному времени, ему грозит еще больший срок. Но когда мы выехали на съемки, светило солнце, и Рязанов решил снимать сцену при ясной погоде. В результате, как мне кажется, изменился смысл и настроение всего фильма: появилась какая-то надежда, связанная с дальнейшей судьбой героев. Интересно, что актеры бежали тогда по снежной дороге, а я и операторская группа сидели в санках, которые везти надо было очень быстро. В эти санки впрягался даже сам Рязанов».

Заключительные эпизоды на самом деле снимали не в Сибири, а в подмосковной Икшинской колонии усиленного режима для несовершеннолетних преступников. Олег Басилашвили вспоминал, что находиться среди заключенных ему пришлось довольно долго, иногда он проводил там по 12 часов в день, и поначалу зэки отнеслись к нему настороженно и даже враждебно. Актер чувствовал себя очень неловко. «Ты знаешь, я не могу ничего играть, находясь в этой среде. Что-то изображать рядом с теми, кто подлинно несчастен, кто отбывает наказание, – святотатство!» – говорил он Рязанову.

Настоящих заключенных очень раздражало то, что сытый и благополучный артист притворяется одним из них, и они не упускали случая продемонстрировать ему свое отношение: когда протаскивали мимо него железное приспособление для уборки снега, норовили задеть им по ногам актера. Он не выдержал: «Ребята, чего вы хотите? Я сейчас на работе, я такой же подневольный, как и вы… Вы думаете, я пойду к начальнику на вас жаловаться? Никогда этого не сделаю». Несколько дублей пришлось снимать в столовой, и полуголодные заключенные со злостью наблюдали над тем, как дубль за дублем актер съедает одну миску за другой. Но Басилашвили начал делиться с ними «пайкой» тайком от надзирателей, и так ему удалось расположить их к себе.

Олег Басилашвили к этой роли готовился очень серьезно и основательно. Он рассказывал: «Во время съемок меня консультировал известный авторитет Онофренков. Мы пили водку, и он учил меня, как выглядят и ведут себя люди в зоне. В конце этого «курса» у него была только одна просьба: увековечить его в картине. Я долго думал, как это сделать, и придумал. Помните, когда Гурченко приезжает ко мне на свидание в зону и утром трясет и пытается меня разбудить, а я не могу проснуться и сквозь сон произношу фразу: «Онофренков, кончай!» Так я увековечил своего «наставника».

По результатам опроса читателей журнала «Советский экран», «Вокзал для двоих» был признан лучшим фильмом года. Он полюбился не только простым зрителям, но и партийному руководству: говорят, после того, как фильм посмотрел Юрий Андропов, он подписал указ о присвоении Людмиле Гурченко звания народной артистки СССР.