Это было так давно, но я до сих пор помню всё до малейших подробностей. Мне было 19, я была в какой-то степени прелестна и юна, любила сочетание фиолетовых и зелёных теней, кавайные шмотки и феерический хаос у себя на голове. Лет до 18 у меня отношений не было – мама никуда не пускала и строго блюла мою девственность, да так, что мне просто пришлось расстаться с ней в чьей-то богом забытой квартире с кем-то полузнакомым и почти вдвое старше меня. Но мне так надо было, чтобы чувствовать себя полноценной.
Отличницы, мы с однокурсницами брали поллитра водки и «Балтику 9» на запивку, а потом ехали в клуб, где танцевали самым отвязным образом. А по пути из клуба заходили в олдскульный бар, где тусовались наши знакомые – рокеры, панки, скейтеры и прочая шушера. Мне они тогда казались крутыми ребятами.
И в одного из них меня, конечно, угораздило влюбиться. Ваня был барабанщиком в одной довольно известной поп-панк группе. У него были тоннели в ушах и кольцо в носу, длинная чёлка и татуировки. Мы гуляли до утра, я сама упрашивала его зайти ко мне «на чай», а он словно бы нехотя соглашался. Ванька был такой – перекати-поле, не удержать. Сейчас он в моей кровати, а через пять минут уже докуривает, торопливо запрыгивает в узкие джинсы и собирается домой, пешком через весь город. Неделю не звонит, и сердце болит так, что становится трудно дышать. А потом, словно случайность, встреча на дне рождения общего друга, много алкоголя, прогулки по крышам девятиэтажек, совместный просмотр хорроров и секс – всепоглощающий и самозабвенный. А дальше снова хмурое утро, сигареты и бессонница.
stocksy.com
Я была словно одержима им. Мы играли в странную игру. Мы не были в отношениях, скорее, наоборот: всеми силами старались показать, что не держимся друг за друга, что мы друг другу никто. Вернее, для Ваньки это поведение было естественным. Он считал меня кем-то вроде легкодоступной девочки-подруги, с которой и общаться хорошо, и перепихнуться можно. А я… Я делала вид, что мне всё равно. Не звонила и не писала первой, но всё время, что мой телефон молчал, сходила с ума. Краснела, когда о нём заговаривали подруги. Бледнела, когда приходила в бар и не встречала его там. Почти умирала, когда слышала от друзей, что Ванька опять подцепил очередную девчонку.
У нас не было никакого конфетно-букетного периода: всё, что он мне подарил, это костюм женщины-кошки из секс-шопа (и то как прикол) и бутылку портвейна из Португалии. И когда мы выпили этот портвейн, я узнала страшную тайну. Оказывается, Ванька, который (как я искренне полагала) не умел любить, по уши был влюблен в некую Алёну, замужнюю женщину средних лет. И Алёна, как позже выяснилось, тоже была в него влюблена и даже оставила ради раздолбая Вани своего мужа и детей. Она-то и спонсировала любимого в поездке по Португалии.
Когда я узнала о несчастной любви своего барабанщика, я просто ушла. И никогда больше его не видела. Но у меня внутри до сих пор что-то ёкает, когда лучшая подруга рассказывает, как живёт теперь Ванька и что он часто про меня спрашивает.
А я рада, что отказалась от этой больной любви и не выбрала эту «рок-звезду». Сейчас он немного поистрепался: работает на стройках, живёт где придётся. У меня же – любимый муж, не очень-то престижная, но любимая работа, двое детей, квартира и машина. И эта история давно в прошлом.
published on according to the materials
Запись взята с сайта .
Комментарии (0)