Люди, которые транслируют злость

От автора: Если вы твердо знаете, что злость – это плохое чувство, и от него надо избавляться, то, пожалуйста, не читайте эту статью.

Представьте, в одном производственном коллективе, например, в конструкторском отделе какого-нибудь машиностроительного завода работают две женщины (помимо прочих сотрудников и сотрудниц): Марина Ивановна и Елена Петровна (имена вымышлены, все совпадения – случайны).

Марина Ивановна – на первый взгляд, душевнейший человек. Никогда не откажет. Никогда резкого слова не скажет и даже голос не повысит. Никогда никакого зла никому не сделает.

Елена Петровна – «попроще». Она прямо говорит, когда ей что-то не нравится. Может прийти «не в духе» и тогда становится достаточно резка в общении. А когда «в духе», то вполне себе адекватна. Но как-то вот так: говорит достаточно прямо и всегда обозначает, если что-то ее не устраивает.

Казалось бы, если сотруднику, например, понадобился карандаш, то к кому он обратится? Логичней предположить, что к Марине Ивановне, правда? Та ведь не только карандаш даст, а еще и улыбкой одарит.

Но – странное дело! – все почему-то стараются к ней обращаться пореже, и при прочих равных всегда выберут общение с Еленой Петровной. Хоть она и слывет «строгой женщиной».

Почему так?

Потому что, если человек возьмет на пять минут карандаш у Елены Петровны (с последующей отдачей, разумеется), то она спокойно даст ему его. Если он второй раз обратится, она уже скажет: «Ты давай-ка уже свой заимей, раз тебе он часто нужен!» На третий может и посерьезней «наехать». Ну, если, конечно, эти три раза не на протяжении одного года, а, например, в течение трех дней подряд.

Если же человек обратится к Марине Ивановне, то она улыбнется ему и даст карандаш… Но потом обязательно что-нибудь такое скажет, какую-нибудь такую «шуточку». Например, про то, как хорошо работать в коллективе, где за тебя карандаши покупают. А если человек, смутясь, скажет: «Да ладно, не сердитесь, Марина Ивановна», – то она ответит со смехом: «Да что вы! Я никогда не сержусь! И вам не советую! Вредно это!»

К чему я клоню?

Елена Петровна свое раздражение переводит в конструктивное русло. Ей не нравится, что у нее часто просят карандаш. Она воспринимает это как вторжение в ее границы и предпринимает действия по их отстаиванию: показывает, что ей это не нравится и что она в следующий раз может и не удовлетворить просьбу. Таким образом, ее потребность в самозащите оказывается удовлетворенной. Соответственно, энергия раздражения полностью перерабатывается.

Марина Ивановна не понимает, что ее организм, ее тело вырабатывает энергию на отстаивание своих границ. Она не распознает свою потребность. Она «совершенно искренне» (может быть, имеет смысл написать даже без кавычек) считает, что «не умеет злиться». Поэтому старается игнорировать поднявшуюся энергию. Но тело всегда сильней, и найдет ей применение. Подробней об этом – чуть ниже, а пока что, продолжая рассматривать указанную даму, мы видим, что ее энергия раздражения находит дорогу к реализации за счет не прямой, как в случае с Еленой Петровной, а косвенной агрессии.

Например, находясь в одном помещении с коллегами, где все они трудятся, Марина Ивановна может сказать вслух – так, чтобы все слышали: «Ой! Смотрите, что я тут прочитала в интернете! Оказывается, у мужчин сейчас простатит «помолодел»! Надо же!» Как отреагируют мужчины? Как-то «напрягутся» слегка, я полагаю, ибо новость-то не самая для них приятная. А для кого-то – и не новость, а вполне себе реальность. Так тот и вообще загрустит.

Или, например, услышав про то, как кого-нибудь «подрезали» на дороге: «Да сейчас все ТАК гоняют! Права надо у половины позабирать! Или еще того больше!»

Зачем все это делается?

А затем, что каждый из мужчин «провинился» перед Мариной Ивановной: кто-то карандаш брал на пять минут, кто-то пошло пошутил в ее присутствии, а кто-то слишком похож на того мужика, который два года назад в троллейбусе сел рядом с ней, и от него ТАК РАЗИЛО! Ну, и с автомобилями такая же история примерно.

Она уже и не помнит, кого и за что не любит (а точнее, уже, пожалуй, ненавидит). Помнит, что «все они – сволочи!» Этого достаточно. Причем, дело мужчинами не ограничивается. Суть-то ведь не в гендере (хотя она и может как-то так выборочно для себя «фокус-группы» ограничивать).

Но попробуй только кто-нибудь ответь: «Да что вы на нас грешите-то, Марина Ивановна!» Тут же будет прерван: «Да я – ничего! Я ж никогда не злюсь! Это я так… Просто». Ну, или еще что-нибудь подобное.

Если же человек, находясь в недоумении от происходящего, попробует доказать ей, что она, вообще-то, очень явно намекает на «здесь присутствующих», то столкнется с еще более яростной агрессией. Но даже после того, как она сорвется на крик, и ей деликатно намекнут на то, что она делает, та категорически возразит. Ну, или в самом крайнем случае: «Довели!!! Я ж плохого-то никогда… ничего… никому!»

Теперь немного расскажу о том, как энергия злости (на самом деле, не только этого чувства, но сейчас мы говорим именно о нем) прокладывает себе дорогу, если человек старается ее подавить. Здесь есть три пути.

Путь первый. Человек получает психическое расстройство. Например, какой-нибудь невроз.

Путь второй. Человек находит способ как-то социально размещать агрессию. Выше я как раз такие вещи описал. Это когда намеки, язвительные шуточки, «случайная» порча вещей и так далее. Имя всему этому – косвенная агрессия.

Путь третий. Соматизация (телесные болезни).

Как вы, наверное, уже догадались, «чистых» проявлений каждого пути почти не бывает. Чаще всего они присутствуют все три в разных пропорциях. То есть зачастую человек болен хроническими заболеваниями, страдает от какого-нибудь, например, тревожного расстройства и понемногу вымещает злобу на близких.

Каковы проявления каждого из них?

Когда больше первого, человек демонстрирует соответствующие симптомы, но может не болеть соматическими заболеваниями и людей особо не трогает, например – для этого у него достаточно контроля.

Когда больше второго, человек опять же может не болеть и не иметь симптомов расстройств. Зато общаться с ним очень и очень неприятно. Скорее, даже невыносимо.

Когда больше третьего, здесь человек «кроток, как овечка», очень «положительный», сочувствующий, может быть, и так далее. Но при этом в организме у него – просто беда: панкреатит, холецистит, отит, пиелонефрит, гастродоуденит… Да, вот сколько я слов на «-ит» знаю. И все, конечно же, хронические – не получается их вылечить потому что.

А почему не получается вылечить – наверное, уже можно предположить.

Злость – это энергия, которую вырабатывает наше тело для того, чтобы удовлетворять наши потребности. Это не есть нечто негативное, что нужно выбросить, как я периодически вижу в утверждениях некоторых людей.

«Какие ваши доказательства? (с)», – возможно, кто-то спросит меня.

Ну, если нужны ссылки на авторитетные источники, то сошлюсь на книгу «Эго, голод и агрессия» Перлза. Совершенно замечательный труд, на мой взгляд.

«Злость? Я прекрасно обхожусь без нее!» – если вы слышите от кого-то подобную фразу, мой вам совет: уходите скорей подальше от этого человека. Потому что внутри него сидит термоядерный заряд подавленной злобищи, которая уже давно превратилась в ярость и ненависть. Он не взорвется в полную силу, если его не провоцировать, разве что так – чуток совсем, стравливая избыточный потенциал, но даже при самом вашем осторожном и чутком с ним обращении как минимум своим «радиоактивным излучением» сильно попортит вам настроение.

Иногда достаточно даже просто посидеть молча рядом с таким человеком, чтобы получить головную боль. Те, кто ездили в часы пик в общественном транспорте или сидели в очередях в поликлиниках, думаю, согласятся.

Вернемся к тем, кого я затронул в начале статьи – тем, кто находит способ социально размещать свою агрессию. Итак, мы имеем дело с людьми, которые «разводят шизофрению» (это просто красивое выражение, хотя, возможно, в какой-то мере и подходит под текущий контекст): транслируют злость, зачастую провоцируют ее на себя (чтобы был повод немного разместить свою или чтобы почувствовать себя «выше всего этого», «выше всех этих») и при этом утверждают, что принятие, смирение и благость – их фамилия, имя и отчество.

Понимаю, что представил таких людей в достаточно негативном свете. Но цель моей статьи не в том, чтобы ткнуть пальцем и сказать: «Смотрите, какие они плохие!» В первую очередь данным текстом я хочу помочь тем, кто находится рядом с такими людьми, защититься от их разрушительного воздействия.

Как произошло, что они стали такими? Да, скорей всего, получили соответствующий сценарий от родителей. Стоит ли винить их за это? Не думаю.

Но абсолютно уверен в том, что распознавать их косвенную агрессию, видеть ее и понимать, что стоит за «двойными посланиями» – это важно. Важно для того, чтобы защитить себя, свои границы. Для того чтобы, подвергшись их влиянию, так же не оказаться, в конечном счете, тем, кто в контакте с людьми одну руку протягивает для пожатия, а второй норовит исподтишка ущипнуть или ударить.

Ну, и, пожалуй, для того, чтобы не передать своим детям этот сценарий.

Источник:
b17.ru